B. Spinoza, N. W. Gogol, J. Baudrillard: Zur Diskussion um den Theozentrismus und Anthropozentrismus
Fájlok
Dátum
Szerzők
Folyóirat címe
Folyóirat ISSN
Kötet címe (évfolyam száma)
Kiadó
DE Bölcsészettudományi Kar
Absztrakt
Leírás
Das Interesse an dem Problem des Menschen, an dem Aufbau der Welt und an ihren Grundlagen bringt Spinoza, Gogol und Baudrillard trotz aller Unterschiede nahe zusammen. Wenn wir die Autoren der Reihe nach betrachten, zeichnen sich drei Haupteinstellungen ab. Spinoza: alle Seienden sind theozentrisch, wir sollen nach Verständnis des Gottes und Seiner "Erstreckungen" (nicht Schöpfungen!) in Form der Welt und des Menschen streben. Gogol: humoristisch-romantischer Kritizismus gegen die innerweltliche Irrationalität, mit Bestrebung des Autors zu einem eschatologischen Aspekt. Baudrillard: das Hineinsinken in das Pansoziale des seine Fundamente (von der Renaissance ab) verlorenen individuellen Seienden.
Nach Spinoza ist der Mensch, die Natur, die Welt, im allgemein die Realität im Ganzen eine Erstreckung des Gottes. Sie sind nicht "Schöpfungen"! - vielmehr Erstreckungen, eigentlich Bestandteile des Gottes, einer Art von Doppelgängern, obwohl mit weniger Gutem. Gott kann sich demnach von Dingen um Ihn, von der Außenwelt nicht abtrennen und nimmt alles, was nicht Er ist, als sich selbst wahr. Gogol dagegen bestrebte den Menschen als ein von dem Gott gesondert existierenden Wesen darzustellen, das sich sohin ändern kann (die Idee der "Toten Seelen"). Was Baudrillard betrifft, hat er nicht die "Apokalypse unserer Zeit" gepinselt? Sein ständiger marxistisch-freudianischer Jargon soll bloß einem unmittelbaren Zweck der Reformierung der sozialen Realität dienen. Baudrillards Konzept verhält sich mit post- und neoromantischer Skepsis gegen die Natur vom Menschen und Sozium. Post-marxistisch (und post-freudianisch) in Baudrillard sind seine Thesen der "Erwiderbarkeit", des "Verschenkens" – "die Gabe" (nach der Terminologie von Mauss und seiner Anhänger), d. h. Umstellung der Kommunikation auf einen "symbolischen Tausch" in allen Bereichen der Existenz. Damit erkennt Baudrillard eine Bindung der Moderne zur Postmoderne und bestätigt Positiva der Moderne. Metamorphose der "toten Seelen" ist ein Weg, über den Gogol ebenso aus verschiedenen Aspekten nachgedacht hat und der sich den selbstzufriedenen Automaten bei Spinoza gegenübersetzt.
Interest in the problem of man, in the structure of the world and in its foundations is brought together, with all the difference, Spinoza, Gogol, Baudrillard. In the lineup of authors, three main attitudes are revealed. Spinoza: all that exists is theocentric; one must strive to comprehend God and His "extensions" (not creatures!) in the form of the world and man. Gogol: comic-romantic criticism regarding intramural irrationality with the author's aspiration for an eschatological perspective. Baudrillard: immersion in the pan-social as the only being, although it has (starting from the Renaissance) an empty foundation. According to Spinoza, man, nature, the world, in general, everything in reality is an extension of God. Not "creation"! - it is a continuation, practically an integral part of God, some "doubles", although those with less "good." It turns out that God is not able to separate himself from what is around him, what is in the outside world and everything that is not He considers himself to be. Gogol, on the other hand, strove to portray man as really different in relation to God and at the same time capable of changing (the concept of “Dead Souls”). Isn’t the “apocalypse of our time” outlined by Baudrillard? Its unchanging Marxist-Freudian jargon is intended only to serve the immediate intention of reforming social reality. The Baudrillard concept is marked by post- and neo-romantic skepticism regarding the nature of man and society. The extra-Marxist (and non-Freudian) in Baudrillard - his bet on "reversibility", on the "gift" (in the terminology of Moos and his followers) of the "gift", ie installation on a "symbolic exchange" between communicants in all spheres of existence. Thus, Baudrillard comes to recognize the linkage "modern / postmodern" and to recognize the benefits of modernity. The transformation of “dead souls” is a path that Gogol also thought about realizing on different grounds and which opposes the complacency of Spinozist machines.
Интерес к проблеме человека, к устройству мира и к его основаниям сближают, при всем различии, Спинозу, Гоголя, Бодрийяра. В выстраиваемом ряду авторов выявляются три основные установки. Спиноза: всё сущее теоцентрично, надо стремиться к постижению Бога и Его «продолжений» (не порождений!) в виде мира и человека. Гоголь: комическо-романтический критицизм в отношении внутримировой иррациональности при устремлении автора к эсхатологической перспективе. Бодрийяр: погружение в пансоциальное в качестве единственно сущего, хотя имеющего (начиная с Ренессанса) пустую основу. Согласно Спинозе, человек, природа, мир, вообще всё в реальности – продолжение Бога. Не «творение»! – именно продолжение, практически составная часть Бога, некие «двойники», хотя те с меньшим количеством «блага». Выходит, что Бог не в состоянии отделить себя от того, что вокруг него, что во внешнем мире и всё, что не Он, считает собою. Гоголь же стремился к изображению человека как реально другого по отношению к Богу и при этом способного меняться (замысел «Мертвых душ»). Разве не «апокалипсис нашего времени» обрисовал Бодрийяр? Его неизменный марксистско-фрейдистский жаргон призван лишь обслуживать непосредственную интенцию реформирования социальной реальности. В бодрийяровской концепции заметен пост- и неоромантический скепсис в отношении природы человека и социума. Внемарксистское (и внефрейдистское) в Бодрийяре – его ставка на «обратимость», на «отдаривание» (в терминологии Мооса и его последователей) «дара», т.е. установка на «символический обмен» между коммуникантами во всех сферах существования. Тем самым Бодрийяр приходит к признанию связки «модерн/постмодерн» и к признанию преимущества модерна. Трансформация «мертвых душ» – путь, о реализация которого на иных основаниях думал также Гоголь и который противостоит самоуспокоенности спинозистских автоматов.
Interest in the problem of man, in the structure of the world and in its foundations is brought together, with all the difference, Spinoza, Gogol, Baudrillard. In the lineup of authors, three main attitudes are revealed. Spinoza: all that exists is theocentric; one must strive to comprehend God and His "extensions" (not creatures!) in the form of the world and man. Gogol: comic-romantic criticism regarding intramural irrationality with the author's aspiration for an eschatological perspective. Baudrillard: immersion in the pan-social as the only being, although it has (starting from the Renaissance) an empty foundation. According to Spinoza, man, nature, the world, in general, everything in reality is an extension of God. Not "creation"! - it is a continuation, practically an integral part of God, some "doubles", although those with less "good." It turns out that God is not able to separate himself from what is around him, what is in the outside world and everything that is not He considers himself to be. Gogol, on the other hand, strove to portray man as really different in relation to God and at the same time capable of changing (the concept of “Dead Souls”). Isn’t the “apocalypse of our time” outlined by Baudrillard? Its unchanging Marxist-Freudian jargon is intended only to serve the immediate intention of reforming social reality. The Baudrillard concept is marked by post- and neo-romantic skepticism regarding the nature of man and society. The extra-Marxist (and non-Freudian) in Baudrillard - his bet on "reversibility", on the "gift" (in the terminology of Moos and his followers) of the "gift", ie installation on a "symbolic exchange" between communicants in all spheres of existence. Thus, Baudrillard comes to recognize the linkage "modern / postmodern" and to recognize the benefits of modernity. The transformation of “dead souls” is a path that Gogol also thought about realizing on different grounds and which opposes the complacency of Spinozist machines.
Интерес к проблеме человека, к устройству мира и к его основаниям сближают, при всем различии, Спинозу, Гоголя, Бодрийяра. В выстраиваемом ряду авторов выявляются три основные установки. Спиноза: всё сущее теоцентрично, надо стремиться к постижению Бога и Его «продолжений» (не порождений!) в виде мира и человека. Гоголь: комическо-романтический критицизм в отношении внутримировой иррациональности при устремлении автора к эсхатологической перспективе. Бодрийяр: погружение в пансоциальное в качестве единственно сущего, хотя имеющего (начиная с Ренессанса) пустую основу. Согласно Спинозе, человек, природа, мир, вообще всё в реальности – продолжение Бога. Не «творение»! – именно продолжение, практически составная часть Бога, некие «двойники», хотя те с меньшим количеством «блага». Выходит, что Бог не в состоянии отделить себя от того, что вокруг него, что во внешнем мире и всё, что не Он, считает собою. Гоголь же стремился к изображению человека как реально другого по отношению к Богу и при этом способного меняться (замысел «Мертвых душ»). Разве не «апокалипсис нашего времени» обрисовал Бодрийяр? Его неизменный марксистско-фрейдистский жаргон призван лишь обслуживать непосредственную интенцию реформирования социальной реальности. В бодрийяровской концепции заметен пост- и неоромантический скепсис в отношении природы человека и социума. Внемарксистское (и внефрейдистское) в Бодрийяре – его ставка на «обратимость», на «отдаривание» (в терминологии Мооса и его последователей) «дара», т.е. установка на «символический обмен» между коммуникантами во всех сферах существования. Тем самым Бодрийяр приходит к признанию связки «модерн/постмодерн» и к признанию преимущества модерна. Трансформация «мертвых душ» – путь, о реализация которого на иных основаниях думал также Гоголь и который противостоит самоуспокоенности спинозистских автоматов.
Kulcsszavak
Spinoza, Gogol, Baudrillard, theocentrism, anthropocentrism, Спиноза, Гоголь, Бодрийяр, теоцентризм, антропоцентризм, Spinoza, Gogol, Baudrillard, Theozentrismus, Anthropozentrismus