Das Spiel mit der Figur des Autors ist keine Erfindung der Postmoderne. Als frühere Beispiele können wir Kierkegaards Traktat „Entweder – Oder“, „Die Geschichten des verstorbenen Iwan Petrowitsch Belkin“, oder „Den feurigen Engel“ von Waleri Brjussow anführen. Gleichzeitig zeugt das Vorwort zu Popows Roman davon, dass dieses Spiel eine neue Ebene in der Postmoderne erreicht hat. Der Autor, der in der Moderne verschwindet, nachdem er auf die traditionellen Autorenpflichten verzichtet hat, kehrt in der Postmoderne zurück, um seine alte Position wieder einzunehmen. Aber er tut das nicht mehr ernsthaft, sondern versteckt sich hinter der Maske des Autors – bemerkt Malmgren, der den Begriff der „Autorenmaske“ in den wissenschaftlichen Diskurs einführte. In unserer Analyse stellen wir fest, dass die Funktion der Autorenmaske in Popows Roman darin besteht, traditionelle Vorstellungen von Autorschaft zu parodieren. Mittels der Figur des Jewgeni Anatoljewitsch verlacht der Roman einerseits den biografischen Ansatz der Literaturkritik (wonach der reale Autor eine entscheidende Rolle für das Verständnis des Textes spielt), andererseits das von Winogradow eingeführte Konzept des Autorbildes und seine späteren Varianten (demnach kann der Sinn eines literarischen Werkes nicht verstanden werden, ohne den abstrakten Autor zu offenbaren). Dadurch betont Popow, dass ein literarisches Werk nicht als Quelle unzweifelhafter Wahrheit behandelt werden kann.

Playing with the author’s figure is not a new device in Postmodernism. One may refer to “Either/Or” by Søren Kierkegaard or “The Tales of the Late Ivan Petrovich Belkin” by Alexander Pushkin, or “The Fiery Angel” by Valery Bryusov. At the same time the foreword of “The soul of a patriot or Various epistles to Ferfichkin” proves that in Postmodernism this game is taken to the next level. The author who abandoned their fictional space and renounced theirauthorial role during Modernism returns and re-takes their formal place. However, he does not do it seriously but hiding behind the mask of the author – says Malmgren, introducing the term of the author’s maskinto literary discourse. In this analysis I state that Popov, using the author’s mask, turns the traditional interpretationof the author’s role inside out.  I conclude that, on the one hand, the author’s mask ridicules the concept by which the author’s biography is the key to his work. On the other hand, it makes fun of Vinogradov’s view, according to which there is always an abstract author hiding in the text who carries its real meaning. I come to the conclusion, that Popov uses this narrative technique to emphasise that it is impossible to look at a literary work as an arsenal of ultimate truths and statements. 

Игра с фигурой автора не является постмодернистской находкой. В качестве более ранних примеров можно привести трактат «Или-или» Канта, «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», или «Огненный ангел» Валерия Брюсова. Тем временем предисловие романа Попова доказывает, что в постмодернизме это игра переходит на новый уровень. Автор,  который в модернизме исчезает, отрекаясь от традиционных авторских обязанностей, в постмодернизме возвращается, чтобы заново занять свое старое место. Но делает он это уже не всерьез, а прячась за маской автора – замечает Мамгрен, введший термин «авторская маска» в научный дискурс. В нашем анализе мы определяем, что в романе Попова функция авторской маски заключается впародировании традиционных концепций авторства. С помощью фигуры Евгения Анатольевича роман высмеивает, с одной стороны биографический подход литературной критики (в соответствии с которым реальный автор играет решающую роль в понимании текста), а с другой – концепцию образа автора, введенную Виноградовым, и ее последующие варианты (согласно которым мысль произведения непостижима без раскрытия абстрактного автора).  Этим Попов подчеркивает, что к литературному произведению нельзя обращаться как к источнику неопровержимой истины.