Der Artikel analysiert die Wertänderungen in der Kunst und Literatur der ersten Hälfte des 20. Jahrhunderts durch die schöpferischen Strategien von zwei nahestehenden Personen – dem Dichter Boris Pasternak und seinem Vater, dem Maler Leonid Pasternak. Vertreter der Akademischen Kunst, Leonid Pasternak erneuerte die Tradition des Realismus, als er bei der Arbeit an den Illustrationen für den Roman „Auferstehung“ in persönlichen Kontakt mit Lew Tolstoi kam. Auf dem Weg von der Peredwischniki-Bewegung zum Impressionismus nahm er die neuesten Trends nicht auf, im Gegensatz zu seinem Sohn, der sich schon länger für Futurismus und Modernismus begeisterte. Der ästhetische Konflikt ist mit den Jahren (und der Entfernung – der Vater emigrierte in den frühen 1920er Jahren) verblasst, im Roman „Doktor Schiwago“ kehrte Boris Pasternak zur Poetik der klassischen russischen Prosa zurück. Dennoch wären die christlichen Werte, auf denen die semantische Basis des Romans beruht, dem Vater, der kurz vor Beginn der Arbeit am Roman verstarb, fremd geblieben. Die Zusammenfassung war der Roman selbst, in dem Einwirkung und Polemik zwischen Sohn und Vater, Dichter und Maler hinter dem Text versteckt sind.

In this article, we analyze the transformation of values in the literature and art of the first half of the 20th century through the creative strategies of two closely linked people: the poet Boris Pasternak and his father, the painter Leonid Pasternak. An academician of painting, Leonid Pasternak renewed the traditions of realism, being in close contact with Leo Tolstoy while working on the illustrations for Tolstoy’s novel “The Resurrection”. Having made a creative journey from the movement of “peredvizhniki” (“the Itinerants”) toward Impressionism, he did not accept the newest trends, as opposed to his son who had undergone a long period of fascination with Futurism, as well as the influence of Modernism. This conflict of aesthetics lost its poignancy with the passing of the years and with the geographical distance (Pasternak the father having emigrated in the beginning of the 20s). Thus, Boris Pasternak returned to the poetics of the classical Russian prose in his novel “Doctor Zhivago.” But the Christian values on which the conceptual basis of the novel rests, remained unknown to the father, who had passed away just before his son began working on the novel. The result was the novel itself with its covert subtextual influence and the polemics of the son and the father, the poet and the artist.

В статье анализируются ценностные изменения в литературе и искусстве первой половины ХХ века через творческие стратегии двух близких людей - поэта Бориса Пастернака и его отца, художника Леонида Пастернака. Академик живописи, Леонид Пастернак обновил реалистические традиции,  находясь в  личном контакте со Львом Толстым при работе над иллюстрациями к роману "Воскресение". Пройдя путь от передвижничества к импрессионизму, он не принимал новейших течений - в отличие от сына, пережившего длительный период увлечения футуризмом и  влияния модернизма.  Эстетический конфликт с годами (и на расстоянии - Пастернак-отец с начала 20-х  находился в эмиграции) утратил остроту, Борис Пастернак в романе "Доктор Живаго" вернулся к поэтике классической русской  прозы. Но христианские ценности, на которых держится смысловая основа романа, остались бы чужды отцу, ушедшему из жизни как раз накануне начала работы над романом. Результатом стал сам роман со скрытыми  под текстом  влиянием  и полемикой  сына и отца, поэта и художника.